Выпуск 120. Валерий Брюсов

Сегодня у нас в гостях простой русский классик.
Немного старомодный, но мастер своего дела.
Особенно я люблю последнее.


Женщине.

Ты - женщина, ты - книга между книг,
Ты - свернутый, запечатленный свиток;
В его строках и дум и слов избыток,
В его листах безумен каждый миг.

Ты - женщина, ты - ведьмовский напиток!
Он жжет огнем, едва в уста проник;
Но пьющий пламя подавляет крик
И славословит бешено средь пыток.

Ты - женщина, и этим ты права.
От века убрана короной звездной,
Ты - в наших безднах образ божества!

Мы для тебя влечем ярем железный,
Тебе мы служим, тверди гор дробя,
И молимся - от века - на тебя!


Встреча.

Близ медлительного Нила,
там, где озеро Мерида, в царстве пламенного Ра,
Ты давно меня любила,
как Озириса Изида, друг, царица и сестра!
И клонила пирамида тень на наши вечера.


Вспомни тайну первой встречи,
день, когда во храме пляски увлекли нас в темный круг,
Час, когда погасли свечи,
и когда, как в страшной сказке, каждый каждому был друг,
Наши речи, наши ласки, счастье, вспыхнувшее вдруг!

Разве ты, в сияньи бала,
легкий стан склонив мне в руки, через завесу времен,
Не расслышала кимвала,
не постигла гимнов звуки и толпы ответный стон?
Не сказала, что разлуки - кончен, кончен долгий сон!

Наше счастье - прежде было,
наша страсть - воспоминанье, наша жизнь - не в первый раз,
И, за временной могилой,
неугасшее желанье с прежней силой дышит в нас,
Как близ Нила, в час свиданья, в роковой и краткий час!


Тени.

Сладострастные тени на темной постели окружили, легли,
притаились, манят.
Наклоняются груди, сгибаются спины, веет жгучий,
тягучий, глухой аромат.
И, без силы подняться, без воли прижаться и вдавить
свои пальцы в округлости плеч,
Точно труп наблюдаю бесстыдные тени в раздражающем блеске
курящихся свеч;
Наблюдаю в мерцаньи колен изваянья, беломраморность бедер,
оттенки волос...
А дымящее пламя взвивается в вихре и сливает тела
в разноцветный хаос.

О, далекое утро на вспененном взморье, странно-алые краски
стыдливой зари!
О, весенние звуки в серебряном сердце и твой
сказочно-ласковый образ, Мари!
Это утро за ночью, за мигом признанья, перламутрово-чистое
утро любви,
Это утро, и воздух, и солнце, и чайки, и везде -
точно отблеск -
улыбки твои!
Озаренный, смущенный, ребенок влюбленный, я бессильно плыву
в безграничности грез...
А дымящее пламя взвивается в вихре и сливает мечты
в разноцветный хаос.
1895