Выпуск 121. Из грузинской лирики

Читая сборники типа "Прекрасен наш Союз"
(стихи участников Всесоюзного съезда
писателей 1934 года), вяло перелистывая
творения Сулеймана Стальского, Аалы
Токомбаева и других павлов беспощадных,
чувствуешь себя настоящим редактором.
Вот в горе плевел мелькнул Пастернак –
вполне, впрочем, хрестоматийный,
вот – Антокольский, вот – Сельвинский...
А вот стихотворение, которое я вычитала
в этом скучном толстом томе еще школьницей.

Впрочем, маленький томик "Грузинские романтики"
радует не больше. Этих заносит в другую сторону.
По-моему, соловей у Чавчавадзе – он сам.

Так или иначе. Из грузинской лирики.



Александр Чавчавадзе.

* * *

Не верь, когда в тиши ночной,
В тени задумчивых ветвей,
Возвысив голос, о любви
Поет влюбленный соловей.

Томиться – тоже ремесло.
О чем и петь, как не о ней.
Ведь он – болтлив. Моя любовь
И молчаливей, и нежней.


* * *

Слушай, луна, страстным оплот, заступница строгая,
Светом своим нас облеки, ризою млечною,
Сколько бы ты в небе ну шла синей дорогою –
Наша любовь будет звездой верной и вечною.

Переводы Л.Успенского.


Иосиф Гришашвили.

Как хороша ты! Хороша!

Как хороша ты! Хороша! Глаза твои — моря,
А в волосах хохочет ночь, в устах сквозит заря.
Как хороша ты! Хороша! Летишь шальной волной!
Умру — печальная приди склониться надо мной.
Сам ветерок и тот с трудом нашел твое жилье,
Как розу он поцеловал дыхание твое.
Искусный резчик жемчуга у всех морей украл
И зубы выточил твои и вправил их в коралл.
Как хороша ты! Хороша! Летишь шальной волной!
Умру — печальная приди склониться надо мной.
А если хочешь, прикажи, чтоб я не умирал
И чтоб дыхание твое я воплотил в хорал.
Боится луч, что ты сперва коснешься лепестка,
Не смеет подражать тебе теченье ручейка.
Как хороша ты! Хороша! Летишь шальной волной!
Умру — печальная приди склониться надо мной.
Мне жаль, что юная любовь как горная река,—
Она промчится, промелькнет, так призрачно легка,
Как след дыханья на стекле, как быстрой змейки след,
Как одинокий звук струны, пропевший мне вослед.
Немало разных пестрых лиц я вижу там и тут,
Тебя любить, тебя хвалить они не устают,
И все спешат хоть уголок в душе твоей сыскать,
И все хоть капельку любви хотят отвоевать.
Так чем тебя мне удивить и чем тебя привлечь,
Как я, молчальник, обрету потерянную речь,
Когда не найдены слова той строгой красоты,
Которой, милая моя, одна достойна ты!..
С тобой хотел бы обойтись не ладом, не добром -
А поцарапать ноготком и исчертить пером,
Чтоб на щеках твоих чертой царапина легла,
Чтоб правду горькую тебе шепнули зеркала.

Оставит вмиг тебя толпа, царапины узрев,
Как поздней осенью листва, летящая с дерев,
И ты останешься одна, нет, не одна - со мной,
Как целым миром, буду я владеть тобой одной,
Ты будешь жить для одного, и стану я счастлив,
Загадки все и тайны все тобою заменив.
Как хороша ты! Хороша! Глаза твои - моря,
А в волосах хохочет ночь, в устах сквозит заря.
Как хороша ты! Хороша! Летишь шальной волной!
Умру — печальная приди склониться надо мной.

Перевод Д.Самойлова.