Выпуск 202. Александр Кочетков

"Как больно, милая, как странно,
Сроднясь в земле, сплетясь ветвями,-
Как больно, милая, как странно
Раздваиваться под пилой.
Не зарастет на сердце рана,
Прольется чистыми слезами,
Не зарастет на сердце рана -
Прольется пламенной смолой..."

А я думала, это одно из стихотворений Рязанова,
которые он Брагинскому выдавал за классиков,
чтобы не засмеял. И называется по-современному:
"Баллада о прокуренном вагоне", хотя написано в 1932 году.

А оказалось, это поэт Александр Кочетков.
Чье имя если кто случайно и знает, то обычно
благодаря все тому же Рязанову.

Нехорошо это, несправедливо.


* * *

Свой первый трепет соловьиный
Я поверял ее струне,
И, ради нежной мандолины,
Подруга улыбнулась мне.

А мне казалась недостойной
Неизощренная хвала,
И песня робкая - нестройной,
И безотзывной - ночи мгла.

Искусством стройного напева
Я ныне славен и счастлив,
И мне порою внемлет дева,
Блаженно руки заломив.

Но я грущу о давнем мире,
Когда, в пылу иной весны,
У сердца было лишь четыре
Нестройно плачущих струны!


* * *

-Откуда музыка?
- Не знаю. Я
Сумерничал здесь в уголку и думал:
Что сладко жить, что (все-таки) любовь
Сильнее смерти, что цветы прекрасны
(И даже колокольчики), что труд
Кристаллизует душу, но и в камне
Стучит живое сердце. А сосед
Тем временем настраивал гитару.
Потом я ненароком задремал.
Проснулся вот... И музыки не слышал.


Ласточки под кровлей черепичной
Чуть журчат, стрекочут тополя.
Деловито на оси привычной
Поворачивается земля.

И, покорны медленному кругу,
Не спеша, струятся в полусне –
Воды к морю, ласточки друг к другу,
Сердце к смерти, тополя к луне.


* * *

И снежинки, влетевшие
   в столб чужого огня,
К человеческой нежности
   возвращают меня.

И в ручье, вечно плещущем
   непостижно куда,
Человеческой нежности
   раскололась звезда.

И в туман убегающим
   молодым голосам
С человеческой нежностью
   откликаюсь я сам.

Не мечту ль, уходящую
   с каждым смеркнувшим днём,
Человеческой нежностью
   безрассудно зовём?