somepoetry

Жизнь бьет ключом, аж голова пухнет.
Периодически знакомлюсь с людьми, всю свою жизнь
живущими в одном городе. В Израиле такие почти
не попадаются. Такая, похоже, наша судьба.

* * *

Я не был там… Швейцария, Люцерн;
И крупный дождь по улицам горбатым,
И в снятой мной полупустой квартире
Прохлада, полутьма и тишина.
И я один. И я довольно молод.
И я еще не думаю о смерти,
И здесь я на коротком перепутье;
Потом поеду в Рим или в Париж,
Или еще куда-нибудь, – неважно.
Мне хорошо, что будущего нет,
И прошлое забыто на вокзале
Себе гербом избрал бы якорь я
С обломанными навсегда клыками!..

Сон

Я в лодчонке плыву по холодной хрустальной реке.
Это, верно, Иртыш. А направо ступенчатый город
Низбегает к воде. И баркасы лежат на песке,
И на барке подплывшей скрипуче работает ворот.
А поодаль шумит аккуратно подстриженный сад,
И воздушное здание – замок Английского клуба –
Раздвигает листву; на веранде бильярды стоят
И зеленым сукном отражаются в зеркале дуба.

Там бывал я и знаю: там ряд ослепительных зал;
В синем бархате штор голубеют просторные окна;
Там звенит серебро; там пластронов сверкает крахмал
И сигарного дыма клубятся и тают волокна…

Там, наверно, отец… Бородой вороною струясь,
К «золотому столу» он садится, громадный и властный,
И мелок по сукну заплетает небрежную вязь,
И большая рука управляет колодой атласной…

Ах, туда бы, к отцу! Он придвинет мне теплый лафит,
Он расспросит меня; он мне денег без счета отвалит.
Все расписки мои он движеньем бровей устранит;
Мне он жизни, – неисчерпною силою налит.

Все он может!.. Одно лишь, одно недоступно ему:
Он не видит меня, уносимого светлой стремниной,
Равнодушной рекою, – куда-то, – в полярную тьму,
Из которой назад не вернулся еще ни единый.