somepoetry

С творчеством первого нобелевского лауреата по литературе
пришлось знакомиться по дореволюционным переводам. Яти мне
как раз не очень мешают, а вот стилистика изменилась сильно.

Гарем

Гарем есть у меня, как у царя востока:
В нем, для любви, цвeтут красавицы вселенной,
И в каждую из них влюбляюсь я жестоко
И выбираю их себe попеременно,
Но лишь послeднюю люблю я неизмeнно.

То не лукавые измeнницы-рабыни,
Которых выхолил восток бессильно-томный;
То не любовницы — продажные богини;
Дeвичий то гарем, гдe ласки нeт нескромной:
Он в сердцe у меня, и в нем весь мир огромный.

Ни пeсен не поют в гаремe том от скуки,
Ни благовонного не слышно там куренья, —
Вeдь фимиам и пeсни — только дым и звуки, —
Но молодость мою я жгу без сожалeнья
Для вас, о дeвушки, в порывe увлеченья!

Там стражи черные дeвичье ваше ложе
Не стерегут, снeдаемые подозрeньем;
Но я ревную вас, и ревность эта строже:
Она в душe, и даже вeтра дуновенье
Hе знает тeх имен, что я шепчу в волненьи.

Тени

Остановлюсь — лежит. Иду — и тeнь идет,
Так странно двигаясь, так мягко выступая.
Глухая, слушает; глядит она, слeпая;
Поднимешь голову, а тeнь уже ползет.
Но сам я тоже тeнь. Я — облака на небe,
Тревожный силуэт. Скользит по формам взор,
И ум мой ничего не создал до сих пор;
Иду, куда влечет меня всевластный жребий.
Я тeнь от ангела, который сам едва
Один из отблесков послeдних божества.
Бог повторен во мнe, как в деревe кумира.
А может быть, теперь, среди иного миpa,
К жерлу небытия дальнeйшая ступень,
От этой тeни тeнь живет, бросая тeнь...

Сомнение

Бeлeет Истина на черном днe провала.
Зажмурьтесь, робкие, а вы, слeпые, прочь!
Меня безумная любовь околдовала:
Я к ней хочу, туда, туда, в нeмую ночь.
Как долго эту цeпь разматывать паденьем...
Вся, наконец, и цeпь... И ничего... круги...
Я руки вытянул... Напрасно... Напряженьем
Кружим мучительно... Ни точки и ни зги...
А Истины меж тeм я чувствую дыханье:
Вот мeрным сдeлалось и цeпи колыханье,
Но только пустоту пронзает мой размах...
И цeпи, знаю я, на пядь не удлиниться, —
Сиянье гдe-то там, а здeсь, вокруг темница,
Я — только маятник, и в сердцe — только страх.